Направо пойдешь – в Хатангу придёшь! Кайт-поход по Крайнему Северу

Если вы давно читаете наши новости, то наверняка помните истории отважных кайтеров, которые задумали проехать через север России. Последний раз мы рассказывали о путешествии по маршруту Воркута – Норильск (https://ru.redfoxoutdoor.com/information/news/kayt-pokhod-po-kraynemu-severu-nezabyvaemoe-puteshestvie-po-marshrutu-vorkuta-norilsk/ ), которое не удалось совершить из-за плохой погоды: вместо запланированных 1000 км до Норильска ребята прошли 500 км до Мыса Каменного. Думаете, они сдались? Как же! Таких ветрозависимых не остановить. Так что мы продолжаем публиковать интересные рассказы, а вы усаживайтесь поудобнее.

Участники похода: Дмитрий Ботов, Константин Епишин, Алексей Кучеренко
Рассказывает Дмитрий Ботов.

Примерно месяц назад шел по городу, прямо над домами летела стая гусей. Да, вот они небесные кочевники, тревожно гогоча, держали курс к своей цели. Рука потянулась к телефону. «Костя, привет! Давай встретимся, прикинем, что надо сделать к этому сезону, пора!». Дикие гуси... Что было? Рассказывать хронологию, наверное, не стоит, а вот что запомнилось по каким-то причинам, можно. Итак, 2017. Из Мыса Каменного стартанули без задержек на непогоду, денёк был пасмурный, но видимость позволяла двигаться против ветра широкими галсами, не сбиваясь в плотную группу. Когда обогнули фарватер, пошли на север более весёлым галфиндом. По пути повезло: у рыбацкой лунки, видимо, в спешке брошенной чем-то напуганными браконьерами, удалось разжиться крупным муксуном. Прекрасный ужин! Без проблем пересекли Обскую губу и вдоль уже знакомых по прошлому году обрывистых берегов повернули на восток к рыбацкому домику, который послужил в прошлом году ночлегом и точкой разворота из-за нагрянувшей и напугавшей нас весны.

В этот раз мы шли с двойными волокушами. Где-то на подходе к цели обнаружили потерю одной из обоза Константина, благо, что это произошло недавно. Возврат за потерей много времени не занял, и вот мы в домике, в хорошем настроении поужинали в тепле и отметили выход на старт небольшой дозой карельского бальзама – кто в чай, кто сразу в себя. Поскольку в прошлом году домик был финишной точкой, то, по нашему решению, стартом считался следующий день. Старт выдался на славу: солнечный день, лёгкая позёмка и удобный бакштаг. Правда, на первых километрах я умудрился омрачить сие знаменательное событие. В какой-то момент не удержался на ногах и бровью наткнулся на планку, так неудачно принявшую вертикальное положение. Таким образом украсив себя шрамом и окропив снег, я бросился догонять парней, пытаясь найти плюсы в произошедшем. Хорошо, что не в глаз! Потом была гонка по Тазовской губе и южнее – по холмистой тундре, ночёвка рядом со стойбищем, где вечно голодные, но хорошо воспитанные собаки не решались даже приблизиться к хозяйской рыбе, хранящейся на берегу. Перед пересечением Тазовской губы нас настиг серьезный заряд снега вкупе с сильным ветром, даже на штормовиках наше продвижение было остановлено. Потом на пути к Енисею была ночёвка в ненецком чуме, с поеданием экзотического блюда халвей: мороженой рыбы благородных пород, залитой оленьей кровью. Была ночёвка в мелколесье под фееричным сиянием и последующее продирание через это самое мелколесье утром.

И вот выход на Енисей. Слева на высоком берегу удобно устроился поселок Носок, прямо по курсу открывался безбрежный простор огромной реки. Ого, где мы, а где Хакасия и Горная Шория, на просторах которых из тысяч ручьев и зарождается этот поток! Поворачиваем на юг и продолжаем движение. В ушах не даёт покоя какое-то стрекотание. Обернувшись, обнаруживаю почетный эскорт из пары снегоходов с жителями Носка в сёдлах. Далее следуют приветственные махания и большие пальцы, вздёрнутые вверх. По-моему, наш караван им понравился. Гляжу на парней и убеждаюсь, что картинка впечатляет. Выстроившись в цепочку, мы на хорошей скорости на больших кайтах преодолеваем этот простор.

Расплата за самолюбование не заставляет себя ждать. Я, потеряв бдительность, заскакиваю в правый тупиковый рукав и только километра через три обнаруживаю ошибку. Тут же совершаю следующую в виде гениального решения пересечь лежащий слева остров напрямки, до нужного нам русла. При подъёме на берег восходящий поток подхватывает мой кайт, а волокуша, тем временем, намертво застревает в кустах. Я вслед за кайтом взлетаю, но ровно на длину постромков волокуши, и начинаю производить лёгкие покачивания, удерживая кайт в стабильном состоянии. Мужики тем временем любуются моей беспомощностью, а я, не желая ударить в грязь лицом, делаю попытки, за счёт гребков кайтом выдернуть волокушу из кустов. В итоге следуют отстрел кайта, его падение в кусты, моё – в снег, и нанесение проколов моему аппарату с вырыванием пары строп. Разворачиваемся на обратный курс в обход злосчастного острова. Я, перед этим пересаживаясь на одиннадцатый и яростно намахивая крылом, начинаю потихоньку отставать от парней. В главном русле у противоположного берега обнаруживается след от ледокола, вдоль которого мы продолжаем движение к поселку Караул. Свое название он получил с незапамятных времён, когда высокий берег, где он находился, служил местом расположения русских пушек при охране ясачных угодий от шведских и английских контрабандистов. Когда я догреб до поселка, местные пацаны уже собрали кайты моих спутников и договорились с родителями о нашем ночлеге. Проблему переправы через фарватер местные мужики решали очень просто: они закидывали место будущего моста снегом, более холодный снег остужал локально воду, и в этом месте битый лёд смерзался быстрее. И вот через этот мост нас перекинули на ту сторону и повезли на постой в больших санях за снегоходом.

Нашим хозяином оказался глава местной баптистской общины, отец одиннадцати детей, владелец большого дома с залом для проведения богослужения, и при этом очень гостеприимный человек. Для нас была устроена баня, выделена комната для проживания и оказана всякая необходимая помощь. В таких прекрасных условиях мы произвели ремонт кайтов. Да, да, кайтов, так как ремонтировать пришлось ещё и кайт Алексея Кучеренко. Пострадал он при следующих обстоятельствах: где-то на просторах Гыданского полуострова нас накрыл очередной передоз по ветру. Ветер был очень сильный и порывистый. Алексей в таких условиях опустил свой кайт на край окна, где, желая помочь Лёше, его поймал Костя. Далее всё совпало в одной точке: и слишком сильный рывок Кости, и налетевший мощный порыв ветра. В результате в руках у Константина оказалось два кайта вместо одного. В этих тепличных условиях неунывающий Кучеренко умудрился из двух кайтов сделать опять один и продолжить, используя своё феноменальное владение всеми кайтами и парапланами, движение дальше по маршруту.

Кроме бани и ночлега, радушные хозяева предоставили нам ещё и стол. Вызывало восхищение, как глава семейства Алексей воспитал своих детей. Скромные и хозяйственные дочки во всем помогали родителям рядом с рукастыми и самостоятельными братьями, несмотря на юный возраст. А жизнь в тех местах всегда подбрасывает вызовы, отличные от тех, с которыми сталкиваемся мы в больших городах. Мы услышали истории, как младший барахтался в проруби и как братья, чуть старше, его спасали, как старший несколько сотен километров возит пойманную рыбу в Дудинку на снегоходе и доставляет обратно продукты для семьи. А старшему – всего четырнадцать. Их община с концертами ездит по тундре по дальним посёлкам, проповедями отваживая от алкоголя местное население нганасанов и долган. Вечером после трудов праведных по ремонту матчасти мы приняли участие в молитвенном мероприятии по баптистским канонам. Утром следующего дня нас отвезли в санях за пределы поселка. Тепло попрощавшись, мы вошли в плотную пелену облаков, стелющихся по земле, и начали наматывать километры теперь уже по Таймыру. Пару дней стояла ветреная погода, и мы двигались дальше, нас немного тормозило только странное состояние атмосферы: было впечатление, что небо опустилось на землю, и облака тащились по тундре. Мы то оказывались в плотном тумане, то попадали в зону ясного неба. Одну из ночёвок решили провести в пещере, заодно потренироваться, как обезопасить себя в случае прихода серьезной непогоды. Выбрали наддув под берегом очередной речки и часа через полтора раскладывали свои коврики в довольно просторном жилище. В пещере пропадают все внешние звуки и не страшен никакой ветер. Температура выше, чем снаружи, но не бывает того благостного тепла, которое образуется в палатке при работающем примусе.

С ветром нам все время везло: примерно за десяток ходовых дней мы добрались до Пясины. Под вечер очередного дня мы приятным бакштагом подкатили к домикам поселка Кресты. Пока я парковал кайт, Леша нашел жилой домик и договорился о приёме трёх усталых путников на постой. Домик оказался метеостанцией, а его хозяйка – работницей метеослужбы. Звали ее Наталья. Пока мы устраивались, в погоде (никогда не надо её хвалить) произошли кардинальные изменения. Буквально в течение часа ветер стих, а потом, развернувшись на 180, стал задувать с запредельной силой. Наталья оказалась гостеприимнейшей хозяйкой. Эти дни на столе у нас была оленина, чир, муксун, печень налима, зайчатина, плюшки и пр. Мы стали гладкими и лоснящимися, да и отмаза у нас была железобетонная: все дни дул студёный сильнейший встречный ветер. Как выяснилось, метеостанция уже два месяца была без связи, но... у нас в команде был рукастый-головастый Константин, который сумел наладить связь, починив все, что можно, и произведя монтаж новой антенны. С нашей хозяйкой мы подружились и переписываемся до сих пор. Спасибо тебе, Наталья Утукагир, потомок древнего тунгусского рода.

Пришло время двигать дальше. Мы делали попытку накануне, но наше продвижение по курсу было ничтожным, хотя галсами намотали приличную дистанцию. Ветер, оставаясь довольно сильным, позволил продвигаться дальше, правда, через день нас опять заперло непогодой на пару дней в охотничьем балке, вот тогда-то и появился термин «армагеддец». Такого бешенства природы я никогда ещё не встречал. Но и это прошло, и мы двинулись дальше.

Дальнейший путь пролегал севернее реки Дудыпты. Далеко на юге в утренних лучах можно было разглядеть склоны плато Путорана. Ещё одна мечта, где очень хочется побывать. А нам приходилось каждый день двигаться против ветра широкими галсами. По треку в день проходили около девяноста километров, а по курсу получалось то тридцать, то сорок. Однажды Алексей довольно далеко вырвался вперёд, мы шли за ним, ориентируясь на его кайт. Вдруг он остановился, ожидая нас. Оказалось, что впереди параллельно с нами бежал здоровый волчара черной окраски. Как потом выяснилось, в здешних местах водилась такая популяция. Нам удачно попадались балки и домики, где пережидали то штиль, то передоз. У одного из домиков обнаружили сложенные кости ископаемых животных, размеры этих мослов очень даже впечатляли. И вот, когда до озера Лобаз оставалось совсем немного, мы попали в обширную зону высокого давления. С утра ещё как-то двигались, а ближе к обеду наши кайты безвольно упали, и начался длительный период депрессивного безветрия. Иногда под вечер ловили какие-то пуки, но пройти удавалось только пару километров. Вокруг была холмистая тундра, синева занимала весь небосклон, на юге темнел лес поймы Хатанги, над лесом красовалось плато, а мы изнывали от безделья и беспомощности. Старина Кипелов нас бы понял, он-то знает, что сводит с ума.

Однажды, используя вечерний бриз, нам удалось забраться в невысокие горушки. Там, в красивой подкове, лежало озеро, и берег его послужил нам пристанищем. Утром потеплело, небо стало пасмурным, лёгкие дуновения вселили надежду. Но ветра хватило ровно на то, чтобы раскидать нас по разным холмам, и опять безвольное падение кайтов. Кое-как пешочком мы сбились в группу и продвинулись в долину ручья, где и встали лагерем. До озера оставалось километра три, была надежда, что на его внушительных просторах хоть какой-нибудь сквознячок гуляет, надо только туда с утра дойти. Утром появилось ощущение чего-то хорошего, как в детстве, когда просыпаешься в первый день каникул. Увиденное перешло в какой-то звуковой эффект. Колыхающийся от слабого ветра, полог палатки как будто призывно зазвучал строем медных труб. Мы бросились собираться, побив все рекорды скоросборности. Пока варился завтрак, были собраны волокуши, и только их раскрытые рты ждали последнюю порцию барахла, которое и влетело в их чрева после завтрака. Разложили кайты, размотали стропы и дали старт тому замечательному дню, когда весь день мы могли идти ласковым бакштагом, остановившись только пару раз попить чаю.

Проскочив горки, мы выкатились на огромный простор озера Лобаз. Слева темнели обрывистые берега, где наверняка летом штормовые волны вымывали бивни мамонтов. Покрытие было идеальным, наполненные ветром кайты несли нас на хорошей скорости. Солнце, синева, простор, свобода! После стольких дней мытарств в штиле, казалось, что погода с нами расплачивается за всё и разом. Иногда солнце прикрывала лёгкая дымка, и тогда наступал интересный оптический эффект, глаза переставали различать рельеф, и приходилось ногами ловить все заструги вслепую, надолго вставая в заднюю стойку, пока солнце не открывалось вновь. Где-то посередине озера путь перекрывал грандиозный торос. Он тянулся от горизонта до горизонта, местами высота вздыбленных льдин достигала трёх метров. Выглядело так, будто льдины сошлись на встречных курсах. Издалека удалось разглядеть пролом в этой стене, через который мы и проскочили. После озера мы выскочили на просторы тундры и так же бодро неслись дальше, подбадривая друг друга лихими возгласами.

Приподнятое настроение было у всех. Иногда в стороны разбегались песцы, взлетали куропатки, а мы, не сбавляя скорости, неслись на восток. Перескочив гряду холмов, мы попали в зону лиственничного редколесья. Как потом выяснилось, это самый северный лес России. С ходу преодолели каньон какой-то речки и стали взбираться вверх, вкатываясь на очередные горушки. Немного пройдя по верхам, мы покатили вниз по руслу ручья, используя его берега, как при катании в халфпайпе. Далее перед нами открылась равнина, ведущая в долину реки Новая. В пойме этой речки мы и устроились на ночлег, когда ветер уже совсем выключили. День удался: мы проскочили более 120 километров и получили огромное удовольствие от катания по тем ландшафтам, которые встретились на нашем пути.

Но проза жизни накрыла нас в палатке на вечернем сеансе связи. Ребята с большой земли сообщали, что завтра нас ждёт встречный восточный ветер, а потом опять несколько дней безрадостного штиля. Богатыри выстроились на перепутье. Налево пойдешь – в штиль попадешь. Учитывая образовавшийся из-за вынужденных простоев дефицит времени, перспектива попадания в Тикси была весьма сомнительной. Продукты были, и силы были, а до Тикси можно было дотянуть только при условии ежедневного ветра. Вера в такой вариант опровергалась полученным прогнозом. Направо пойдешь – в Хатангу придёшь. Возвращение домой с чувством полного неудовлетворения. Пусть не на щите, но и не со щитом. Правда, из соображений логистики, старт из Хатанги на следующий год представлялся более удобным вариантом, чем из какого-нибудь Саскылаха, куда мы могли свернуть, не дотянув до Тикси. В таких раздумьях мы провели вечер. В итоге Константин заявил, что, учитывая состояние дел в Питере, ему предпочтительнее правый вариант, а Алексей был готов сходить налево, вплоть до разделения группы и осуществления задуманного в соло-варианте. Я же болтался между, как... Да, тяжела ноша руководства. Взвесив все за и против, пришлось наступить Лёшиной песне на горло и убедить его, что встречи с волками и росомахами в одиночку ни к чему, тем более, что следов оных зверушек мы встретили вдосталь. После принятия решения, был уничтожен запас бальзама и расстрелян остаток оборонительных ракет. С утра бейдевиндом мы продрались через кусты поймы Новой и выкатились на просторы реки Хатанги. В подтверждение моих вчерашних слов несколько раз пересекли петляющий след росомахи и взяли курс на запад, на Хатангу. По пути попались две колонны бензовозов, с трудом пробивающихся по зимнику к геологической партии нефтеразведки на реке Новой. Водители нас приветствовали гудками и миганиями фар. А мы, преодолев километров семьдесят, увидели портовые краны и строения Хатанги. Над городом нарезал круги вертолет, а на льду катались лыжники, к которым мы и направились. Группа местных барышень включилась в шуточную перепалку, интересуясь, откуда это мы такие. Ответ «с Обской губы» загнал собеседниц в ступор. Последовавший вопрос «а где это?» загнал в ступор уже нас. Решая вопрос ночлега, я поинтересовался, есть ли в поселке вдовушки, уверяя, что продуктов у нас полно, мы не курим, не пьем, и получил ответ, что тогда нет смысла на нас и время тратить. Перестарался с созданием положительного образа. Побуксировав представительниц веселой компании за кайтом, мы двинулись к берегу. Пока собирали кайты и паковали волокуши, к нам на снегоходе подъехал местный житель. Как выяснилось в разговоре, его звали Алексей, после взаимных расспросов он предложил остановиться в его пустующей квартире. Мы с благодарностью приняли предложение и на его же снегоходе были доставлены к апартаментам. Более того, он связался со своей знакомой в кассе, и вопрос с нашим отлётом был решен. Вот оно – северное гостеприимство. Здесь люди всегда приходят на помощь. Спасибо им всем, кто повстречался нам в пути. Более того, у Алексея мы оставили часть снаряжения до будущего года и договорились о принятии им посылки для следующей экспедиции. До свидания, Таймыр, и до встречи, Таймыр.

Экипировка Red Fox стала надёжным спутником экспедиции. Если вы собираетесь на Крайний Север, вам может это пригодиться: