16.09.2019
ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ПАПУА-НОВОЙ ГВИНЕЕ. ЭКСПЕДИЦИЯ НА КАРСТЕНЗ
Максим Богатырёв
Russian Travel Club MAXIMUM
Мы, часто не задумываясь, измеряем степени риска своими шаблонами и стандартами. Для человека из цивилизованного мира уже частью жизни стали полиция, скорая помощь, толстый кодекс хоть каких-то законов и служба спасения. И когда ты попадаешь на край географической карты мира, то по привычке, по инерции, всё ещё продолжаешь соотносить свои действия с возможностями получить помощь со стороны. Но в какой-то момент вдруг осознаёшь: эта помощь не придёт.
На последней неделе нашего путешествия нормальной, привычной еды не осталось вообще. Были ямс и батат. А в последние 2 дня и этой непривычной еды уже не было. Нельзя сказать, что мы плохо подготовились к этой экспедиции. Но ряд событий привёл нас к тому, что мы сидели в небольшом, достаточно вонючем доме в папуасской деревне и смотрели на котёл какого-то варева, больше похожего на обойный клей, чем на еду.
На этот пир мы напросились сами. Папуасы съели все наши супы, каши и консервы за те 12 дней, что мы находились в джунглях. Съели втихую, не спрашивая у нас разрешения. Не знаю, есть ли у них чувство совести, но в этот день они поставили нашу группу на своё папуасское довольствие.
На последней неделе нашего путешествия нормальной, привычной еды не осталось вообще. Были ямс и батат. А в последние 2 дня и этой непривычной еды уже не было. Нельзя сказать, что мы плохо подготовились к этой экспедиции. Но ряд событий привёл нас к тому, что мы сидели в небольшом, достаточно вонючем доме в папуасской деревне и смотрели на котёл какого-то варева, больше похожего на обойный клей, чем на еду.
На этот пир мы напросились сами. Папуасы съели все наши супы, каши и консервы за те 12 дней, что мы находились в джунглях. Съели втихую, не спрашивая у нас разрешения. Не знаю, есть ли у них чувство совести, но в этот день они поставили нашу группу на своё папуасское довольствие.
Мы сидели в доме, где единственным украшением был дым от костра, чадящего посередине, и смотрели, как булькает в котле обойный клей. Клод (француз) на всякий случай поинтересовался возможностью тихо свалить с такого пиршества, но альтернатива обидеть хозяев показалась более неприятной, чем съесть их угощение. Мало ли, вдруг они обидчивые и вместо этого обойного клея просто сожрут нас…
КАК НА МОМЕНТ НАШЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ ОБСТОЯЛИ ДЕЛА В ПАПУА–НОВОЙ ГВИНЕЕ
А помнишь, как всё начиналось…
Это была экспедиция на пирамиду Карстенз. Есть такая гора на острове Папуа-Новая Гвинея, которая считается высшей точкой Океании. Находится она в части острова, принадлежащей Индонезии. Сложность этого региона заключается не только в том, что там нетронутая природа и первобытное общество, но и в политической ситуации на острове Папуа-Новая Гвинея, причём в обеих его частях.
КАК НА МОМЕНТ НАШЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ ОБСТОЯЛИ ДЕЛА В ПАПУА–НОВОЙ ГВИНЕЕ
А помнишь, как всё начиналось…
Это была экспедиция на пирамиду Карстенз. Есть такая гора на острове Папуа-Новая Гвинея, которая считается высшей точкой Океании. Находится она в части острова, принадлежащей Индонезии. Сложность этого региона заключается не только в том, что там нетронутая природа и первобытное общество, но и в политической ситуации на острове Папуа-Новая Гвинея, причём в обеих его частях.
Тонкости раскрывать не имеет смысла, но если в двух словах: с давних времён этот остров населяло порядка 850 папуасских племён, которые умудрились ещё и говорить на 850 языках, периодически враждовать, а иногда и пожирать друг друга в ритуальных целях и просто чтобы насытиться. Потом половину острова захватила Индонезия, и часть более цивилизованных папуасов считает, что индонезийцы на острове лишние. Поэтому время от времени там происходят разные конфликты: между папуасами из разных племён, между папуасами и индонезийцами.
Читайте также:
Чтобы добраться до горы нужно получить кучу разрешений: от полиции, армии, от национальных парков, от другой (уже папуасской) полиции и от другой (уже папуасской) армии. А потом по пути к горе ещё получать разрешения от местных папуасов за право пересечь их территорию и даже пройти по мосту.
ПУТЬ К ГОРЕ
Путь к горе был интересный. Дожди, а точнее, ливни, грязь под ногами, постоянные двух-трёхчасовые переговоры с местными за право пройти по их территории. Видимо, для того чтобы наши приключения были более разнообразными, половина носильщиков с нашей едой разбежались. В конце концов мы упёрлись в огромный карьер по добыче золота Грасберг американской компании Фрипорт. Про него я не стал сразу писать, потому что в нашем случае этот Фрипорт и явился основным местом развития всех событий, приведших нас к котлу с обойным клеем.
Карьер представляет собой гигантскую воронку в земле, выкопанную американцами. Там добывается золото. Золота настолько много, что медь из карьера просто выгружается в отвалы на потом. А карьер настолько огромный, что его обходить только дня три надо. Говорят, его даже из космоса видно. Не проверял.
Обходить карьер не хотелось, к тому же наш единственный проводник-переводчик сбежал, и мы остались с несколькими папуасами, с которыми приходилось общаться жестами и мычанием.
ПУТЬ К ГОРЕ
Путь к горе был интересный. Дожди, а точнее, ливни, грязь под ногами, постоянные двух-трёхчасовые переговоры с местными за право пройти по их территории. Видимо, для того чтобы наши приключения были более разнообразными, половина носильщиков с нашей едой разбежались. В конце концов мы упёрлись в огромный карьер по добыче золота Грасберг американской компании Фрипорт. Про него я не стал сразу писать, потому что в нашем случае этот Фрипорт и явился основным местом развития всех событий, приведших нас к котлу с обойным клеем.
Карьер представляет собой гигантскую воронку в земле, выкопанную американцами. Там добывается золото. Золота настолько много, что медь из карьера просто выгружается в отвалы на потом. А карьер настолько огромный, что его обходить только дня три надо. Говорят, его даже из космоса видно. Не проверял.
Обходить карьер не хотелось, к тому же наш единственный проводник-переводчик сбежал, и мы остались с несколькими папуасами, с которыми приходилось общаться жестами и мычанием.
Всю неделю шли ливни, и было совсем не тепло, несмотря на тот факт, что мы вроде как на экваторе. Оставшиеся с нами папуасы нашли несколько автомобильных покрышек, зажгли их и начали греться в вонючей копоти. Мы же остаток дня пробовали хоть с кем-то в карьере договориться, чтобы нас перевезли на другую сторону.
Оказалось, даже на предприятии, где добывают золото, есть люди, которые любят деньги. В итоге нас закидали какими-то мешками в кузове небольшого грузовичка и за 200 долларов перебросили на другую сторону карьера. Нас-то перебросили, а вот папуасов, греющихся у горящих покрышек, — нет. Мы остались одни.
Оказалось, даже на предприятии, где добывают золото, есть люди, которые любят деньги. В итоге нас закидали какими-то мешками в кузове небольшого грузовичка и за 200 долларов перебросили на другую сторону карьера. Нас-то перебросили, а вот папуасов, греющихся у горящих покрышек, — нет. Мы остались одни.
Но гора была рядом, что делать в горах было понятно, и мы пошли к пирамиде Карстенз. Лагерь разбили недалеко от горы.
ПУТЬ ОБРАТНО: ВООРУЖЁННЫЕ ПАПУАСЫ, ПЕРЕГОВОРЫ С АМЕРИКАНЦАМИ, ПЕРВЫЕ ПРИЗНАКИ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Пирамида Карстенз представляет собой скальный зуб. Хорошему альпинисту хватит пары часов сходить туда и обратно. Но это если погода хорошая и скалы сухие. Тем более что в мало-мальски сложных местах там пучками верёвки висят, а то и целые тросовые мосты.
Пирамида Карстенз представляет собой скальный зуб. Хорошему альпинисту хватит пары часов сходить туда и обратно. Но это если погода хорошая и скалы сухие. Тем более что в мало-мальски сложных местах там пучками верёвки висят, а то и целые тросовые мосты.
Нам с погодой не очень везло: на спуске пошёл сильнейший ливень. Вечер после горы мы встречали в сполохе молний каждый в своей палатке.
Глубокой ночью к нам в лагерь пришла группа папуасов, вооружённых луками и мачете. Самый главный папуас о чём-то громко говорил с молниями и небом, размахивая мачете, больше похожим на средних размеров саблю. Папуас ругался, спорил с молниями, а я думал: чью палатку он рубанет первой. Выглядело всё сюрреалистично и достаточно опасно. Но нас пронесло.
Глубокой ночью к нам в лагерь пришла группа папуасов, вооружённых луками и мачете. Самый главный папуас о чём-то громко говорил с молниями и небом, размахивая мачете, больше похожим на средних размеров саблю. Папуас ругался, спорил с молниями, а я думал: чью палатку он рубанет первой. Выглядело всё сюрреалистично и достаточно опасно. Но нас пронесло.
Оказалось, накануне вечером катерпиллер (огромный карьерный грузовик) высыпал в отвал пустую породу и завалил вождя местного племени. Насмерть. Папуасы обиделись на американцев, застрелили из луков 4-х рабочих и сожгли машину с другими рабочими.
Американцы завели все свои смены внутрь охраняемого периметра в карьере, а мы остались за этим периметром. И я что-то сильно сомневался, что папуасы понимают хоть какую-то разницу между американцами и нами… И самое главное: мы остались без возможности получить какую-либо помощь, без гида-переводчика и как раз в том племени, вождь которого погиб.
Уже потом мы узнали, что конфликт разгорелся и охватил ещё несколько племён на гораздо большей территории. Даже большие самолёты перестали летать в большие аэропорты. Но это мы узнали потом, а сейчас нам нужно было решать, как выбраться из этой непростой ситуации.
Так что можно было сказать, что на ближайшую неделю мы оказались в центре разворошенного муравейника в условиях настоящих боевых действий папуасов против… Здесь мы, конечно, надеялись, что не против нас, хотя для папуаса, мне кажется, любой белый должен быть похож на любого другого белого… И выкручиваться нам предстояло самостоятельно. Без помощи полиции, скорой помощи или службы спасения.
Американцы завели все свои смены внутрь охраняемого периметра в карьере, а мы остались за этим периметром. И я что-то сильно сомневался, что папуасы понимают хоть какую-то разницу между американцами и нами… И самое главное: мы остались без возможности получить какую-либо помощь, без гида-переводчика и как раз в том племени, вождь которого погиб.
Уже потом мы узнали, что конфликт разгорелся и охватил ещё несколько племён на гораздо большей территории. Даже большие самолёты перестали летать в большие аэропорты. Но это мы узнали потом, а сейчас нам нужно было решать, как выбраться из этой непростой ситуации.
Так что можно было сказать, что на ближайшую неделю мы оказались в центре разворошенного муравейника в условиях настоящих боевых действий папуасов против… Здесь мы, конечно, надеялись, что не против нас, хотя для папуаса, мне кажется, любой белый должен быть похож на любого другого белого… И выкручиваться нам предстояло самостоятельно. Без помощи полиции, скорой помощи или службы спасения.
Я приказал своим сбросить всё лишнее, уйти налегке и укрыться в карьере, до которого был один дневной переход. Ненужная кухонная утварь и бивачное снаряжение были свалены в кучу, а мы к вечеру уже были рядом с ограждением карьера.
Переговоры с американцами продолжались всю ночь и половину следующего дня. Приезжали какие-то люди с оружием, потом они уезжали, и приезжали новые. На нас смотрели с любопытством и иногда — с сожалением. Но всё оказалось зря. Единственное, до чего мы договорились: нас просто перевезут на другую сторону карьера, куда конфликт еще не распространился, и нам придётся очень быстро уносить оттуда ноги. И на том спасибо.
Переход обратно был быстрым. Нас гнали вперёд непогода, отсутствие еды и самое главное — неспокойная ситуация позади. Через 4 дня похода налегке (у нас совсем не осталось еды) мы вышли к первым признакам цивилизации — небольшой грунтовой авиационной полосе. Штатные самолёты туда не садятся, нужно ждать какого-нибудь миссионерского борта. Делать было нечего, кроме как смотреть на небо в ожидании самолёта.
Ребята рыскали по окрестностям, пытались поменять снаряжение или деньги на еду. Обмен шёл не очень, но папуасы всё-таки оказались «на лицо ужасными, но добрыми внутри», и мы были приглашены на «званый обед». Пригласили нас в дом, где единственным украшением был дым от костра, чадящего посередине, а в качестве угощения — булькающий в котле на костре обойный клей.
Нам повезло только к концу третьего дня: нас забрал небольшой самолёт с миссионерами, непонятно зачем прилетевший в эти края. На этом самолётике нас вывезли сперва в город Набире, а оттуда мы попали в Джайяпуру, но это были уже безопасные, хотя и не менее интересные отрезки путешествия.
Тогда всё наше приключение воспринималось именно как приключение. Только потом Паша (один из участников) сказал, что если бы он знал, как всё будет на самом деле, наверное, не пошёл бы.
НЕМНОГО ОБ ЭКСПЕДИЦИИ
Сейчас вы уже вряд ли пойдёте путём, каким шли мы. К горе возят на вертолётах, и вся экспедиция занимает 4-5 дней при хорошей погоде. Но при желании можно организовать путешествие примерно такого же формата, что было у нас.
Гора, повторюсь, представляет собой скальный зуб, примерно 3Б категории сложности. Скалы известняковые, в прошлом — коралловые рифы. Лезутся очень хорошо, тем более что основные ключевые участки имеют фиксированные перила.
Переговоры с американцами продолжались всю ночь и половину следующего дня. Приезжали какие-то люди с оружием, потом они уезжали, и приезжали новые. На нас смотрели с любопытством и иногда — с сожалением. Но всё оказалось зря. Единственное, до чего мы договорились: нас просто перевезут на другую сторону карьера, куда конфликт еще не распространился, и нам придётся очень быстро уносить оттуда ноги. И на том спасибо.
Переход обратно был быстрым. Нас гнали вперёд непогода, отсутствие еды и самое главное — неспокойная ситуация позади. Через 4 дня похода налегке (у нас совсем не осталось еды) мы вышли к первым признакам цивилизации — небольшой грунтовой авиационной полосе. Штатные самолёты туда не садятся, нужно ждать какого-нибудь миссионерского борта. Делать было нечего, кроме как смотреть на небо в ожидании самолёта.
Ребята рыскали по окрестностям, пытались поменять снаряжение или деньги на еду. Обмен шёл не очень, но папуасы всё-таки оказались «на лицо ужасными, но добрыми внутри», и мы были приглашены на «званый обед». Пригласили нас в дом, где единственным украшением был дым от костра, чадящего посередине, а в качестве угощения — булькающий в котле на костре обойный клей.
Нам повезло только к концу третьего дня: нас забрал небольшой самолёт с миссионерами, непонятно зачем прилетевший в эти края. На этом самолётике нас вывезли сперва в город Набире, а оттуда мы попали в Джайяпуру, но это были уже безопасные, хотя и не менее интересные отрезки путешествия.
Тогда всё наше приключение воспринималось именно как приключение. Только потом Паша (один из участников) сказал, что если бы он знал, как всё будет на самом деле, наверное, не пошёл бы.
НЕМНОГО ОБ ЭКСПЕДИЦИИ
Сейчас вы уже вряд ли пойдёте путём, каким шли мы. К горе возят на вертолётах, и вся экспедиция занимает 4-5 дней при хорошей погоде. Но при желании можно организовать путешествие примерно такого же формата, что было у нас.
Гора, повторюсь, представляет собой скальный зуб, примерно 3Б категории сложности. Скалы известняковые, в прошлом — коралловые рифы. Лезутся очень хорошо, тем более что основные ключевые участки имеют фиксированные перила.
СНАРЯЖЕНИЕ
При выборе снаряжения особенно необходимо акцентировать внимание на хороших водонепроницаемых мембранах. А так же на палатках, которые можно поставить в грязь и которые не протекут, когда на них с неба обрушатся воды всемирного потопа.
При выборе снаряжения особенно необходимо акцентировать внимание на хороших водонепроницаемых мембранах. А так же на палатках, которые можно поставить в грязь и которые не протекут, когда на них с неба обрушатся воды всемирного потопа.
Вы можете поделиться этой статьей в социальных сетях. Если она вам понравилась, вероятнее всего, вашим друзьям понравится тоже.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
